Почему в Казахстане не работает экологический кодекс

Допустим, что на нефтяном месторождении произошла авария. Тонны нефти пролились на землю. Газ вырвался из скважины. На месторождении пожар. Случился выброс газа в атмосферу. Сколько времени пройдет, прежде чем на место аварии экстренно приедет экологический инспектор, чтобы оценить размах бедствия и ущерб, нанесенный природе?

Как говорит статистика, в Казахстане среднее время реагирования областного департамента экологии в Казахстане на ЧП нефтедобывающих компаний – одни сутки. Поэтому нет ничего удивительного в том, что социальные сети распространяют слухи о ЧП куда быстрее, чем Комитет по экологии официальную информацию.

Что мешает экологам

Здесь все просто. Обычно расстояние от областного центра до месторождения – более 200 км. А, к примеру,

в Актюбинской области на 10 экологов только 1 машина

У них очередь на выезды. С бензином тоже регулярные проблемы. При таком обеспечении оперативности требовать сложно.

Еще три-четыре года назад нефтедобывающие компании попросту сжигали попутный нефтяной газ (ПНГ) в горелках, отводя трубу немного в сторону от скважины. На месторождениях в Актюбинской области в среднем в тонне нефти растворено больше 300 кубометров попутного газа. Его не откачивают специально, он сам поднимается на поверхность. Чтобы отделить его от нефти, на каждом месторождении надо строить небольшой газоперерабатывающий завод.

А это очень дорогое удовольствие. Поэтому министерство энергетики давало каждой компании отдельное разрешение на эмиссию газа в атмосферу. Тогда нефтяные поля были похожи гигантский торт с множеством свечей – горел газ. Одна скважина давала от 2 до 6 тысяч кубометров газа в час. Подойти к такой «свечке» можно только на 250-300 метров. Ближе нельзя – слишком жарко. Даже зимой.

Сегодня не каждая компания может получить разрешение на сжигание попутного газа. Только если у нее есть утвержденный в министерстве энергетике план по утилизации ПНГ. Две компании — ТОО «Фиал» и АО «Аман Мунай» — в этом году озадачены налаживанием переработки. Им дали время, но пока ПНГ сжигают.

Две другие компании — «Арал Петролуем» и «Каспий нефть ТМЕ» — такого разрешения не получили. Поэтому им совсем запретили добычу. Сейчас они стоят. При этом обещая (уже не первый год) подключится к газопроводу «Казахойл» на Алибекмола, где стоит установка по переработке газа.

Проход строго воспрещен

Еще одна проблема в том, что строгость экологического кодекса Казахстана с лихвой компенсируется необязательностью его исполнения. Потому что сделано все, чтобы свести к минимуму саму возможность контроля.

Любая промышленная зона – это режимный объект. Тем более нефтяное месторождение. Режим направлен на безопасность, и по сути, позволяет недропользователям полностью контролировать допуск на свою территорию. Те, кто может нарушить рабочий режим, здесь нежеланные гости. И экологи тоже в их числе. Попасть на месторождение можно только с официального разрешения областной прокуратуры. Никакая другая бумага калитку не откроет. Работа экологов опутана запретами и режимами безопасности. Чем нефтяники активно пользуются.

Бег по кругу

По существующему закону, если не было происшествий, проверяющие могут посетить нефтепромысел только один раз в два года. Но как эколог узнает о ЧП, если от областного центра до месторождения более 200 км? Поэтому все, что происходит на месторождениях, тайна за семью печатями.

В чем проблема? У нас же есть спутники, скажете вы. И будете правы во всем, кроме одного нюанса. Пока работал KazGEOSat – казахстанский спутник дистанционного зондирования Земли — не было ни одного случая, чтобы экологи с его помощью поймали нефтяников за руку. По крайней мере, громкого случая. Да и дорого это — покупать спутниковую информацию. А у экологов, напоминаю, денег нет.

Есть другой вариант – обязать компании ставить на месторождении онлайн-камеру и выводить сигнал в центр при Комитете экологии. Заодно в режиме реального времени передавать и данные со счетчиков учета газа. Тогда у экологов будет полная картина, что происходит на месторождении.

Размер штрафа за выбросы в тысячи раз больше цены веб-камеры.
Да, все эти камеры, передача данных и обслуживание системы видеонаблюдения будут стоить денег. На самом деле небольших.

Для компании, которая выкачивает из земли миллионы тонн нефти, вообще мизер. Например, китайская CNPC для своих нужд построила великолепную автодорогу между своими площадками. По приблизительной оценке, она стоит не меньше 120-150 млн долларов. И сейчас на ее содержание тратятся предположительно немалые суммы. При этом вся система видеоконтроля обойдется одной компании в пределах 500 тысяч тенге. А это зарплата работающего в нефтянке управленца средней руки.

Адиль Урманов