Китай отказывается от Сибири

Военный эксперт Фрэнк Джейкобс из The New York Times в рубрике «Перекраиваем карту мира» на полном серьезе рассматривал вопрос китайского захвата Сибири. Начинал он с лозунга еврейской эмиграции в Палестину на рубеже 20 века — «Земля без людей — для народа без земли». По его словам, однажды Пекин, посмотрев на север, увидит безлюдную территорию, по площади равную США или Индии. В целом вопрос ставился шире, мол, очаг напряженности между двумя геополитическими гигантами имеет шанс возгорания с опасными последствиями для России.

Впрочем, эта публикация мало чем отличалась от аналогичных статей в других американских СМИ. Смысл заключался в естественном государственном дарвинизме, который рано или поздно поссорит Москву и Пекин, причем на радость Вашингтону. Правда, «пророки российско-китайского конфликта» все-таки отмечали положительную динамику в отношениях между нашими странами, которые базируются, главным образом, на дружбе и противодействии гегемонии США. В частности, эксперты Global News Intelligence (мировые новости разведок) уверены, что на протяжении всей постсоветской эпохи американские и европейские спецслужбы корректируют свои действия в Азии с целью «предотвращения сплоченности» наших стран и даже работают над потенциалом будущего соперничества. Проще говоря, стремятся стравить любой ценой многовековых соседей.

В то же время, по мнению Global News Intelligence, национальные интересы России в Крыму и Китая — в Южно-Китайском море, будут способствовать усилению антиамериканского альянса «дракона и медведя». Но считается, что в долгосрочной перспективе гипотетически всё может измениться в противоположную сторону, если в нашу страну хлынут десятки миллионов переселенцев из Поднебесной. И хотя российско-китайская граница (3645 км) имеет природные преграды, затрудняющие эмиграцию в Сибирь, в дело может вмешаться демография. И тогда, теоретизируют некоторые западные эксперты, на Дальнем Востоке России появятся мощные неподконтрольные Москве анклавы этнических китайцев, которые и станут яблоком раздора.

На первый взгляд, в логике Фрэнка Джейкобса и его сподвижников есть определенный смысл. Кстати, даже в СССР опасались китайского вторжения в Сибирь. Среди советских людей был популярен анекдот: «Оптимисты учат английский, пессимисты — китайский, а реалисты — автомат Калашникова». Безусловно, тогдашнее московское руководство предпринимало ряд практических шагов по защите Дальнего Востока, в том числе и тактическим ядерным оружием, но угроза буквально витала в воздухе.

Современное население приграничных провинций Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин оценивается примерно в 110 млн. китайцев. Есть еще 25-и миллионная Внутренняя Монголия, но её жители традиционно ведут оседлый образ жизни. С нашей стороны в Приморском крае, по данным служб статистики, зарегистрировано чуть меньше двух миллионов человек, в основном в мегаполисе Владивостоке и в его окрестностях. Если к ним прибавить население Хабаровского края и Амурской области, а также жителей Биробиджана, то с китайцами Маньчжурии соседствуют примерно 4,3 миллиона россиян. Короче говоря, наблюдается огромная диспропорция.

Между тем, Драгус Тирновиани из Global News Intelligence, изучив эту проблему, утверждает, что потенциал китайской трудовой экспансии в Россию не превышает 25 миллионов человек, прежде всего, из Харбина и его окрестностей. Но для современных молодых китайцев движущей силой переселения в другие регионы, и тем паче — в чужие страны, являются экономические приоритеты, а также уровень комфорта в процессе абсорбции. Если же посмотреть на миграцию из соседней с нами Маньчжурии, то в последние пять-десять лет молодежь в основном уезжала на юг страны — в прибрежные промышленные центры, а также — в США, в Сингапур, в Канаду, на Кипр, во Францию и в Англию. И этот тренд, особенно после падения цен на сырье, только усиливается. Кроме того, Национальное бюро статистики КНР отмечает нарастающее старение населения Маньчжурии и, как следствие, рост климатической миграции в регионы с более мягким климатом. Вместо суровой Сибири пожилые китайцы отдают предпочтение солнечной Австралии.

Правда, произошло это не само собой. Global News Intelligence отмечает, что в период 2003 по 2010 годы в России выстраивалась принципиальная политика по сдерживанию миграции из Поднебесной. Об этом говорится в исследовании Международного центра Вудро Вильсона. Если по оценке российской пограничной службы в период 1998—2000 годов из Маньчжурии на территорию России нелегально въехали 1,5 миллиона китайцев, то по данным Федеральной миграционной службы РФ, в 2014 году численность китайских мигрантов оценивалась всего в 11 тысяч человек. «Становится все более очевидным, что Россия концентрирует свои силы за влияние на Дальнем Востоке на рубеже «Благовещенск-Хабаровск-Владивосток», — пишет Драгус Тирновиани.

Напомним, что в свое время ряд экспертов, в том числе и американских, пророчил, что в промежутке 2010−2015 годов Дальний Восток станет китайской провинций. При этом «демографическая ситуация в самом Китае, как ожидается, кардинально изменится во втором и третьем десятилетиях 21-го века, и население КНР возрастет в беспрецедентном размере для мировой истории».

Иными словами, твердая позиция Москвы на Дальнем Востоке перенаправила китайские людские потоки в другие страны. Между тем, несмотря на пропаганду толерантности, многие государства, прежде всего Америка, сталкиваются с тяжелейшими проблемами, вызванными эмиграцией, в том числе и китайской, кстати, одной из самых законопослушных и трудолюбивых.

Автор книги «Нация пришельцев: китайская миграция в Америку» профессор Эллиот Янгконстатирует возрастающие политические дисбалансы. Именно поэтому каждые выборы президента США и законодателей несут огромную гипотетическую опасность для Америки. Новые граждане, по его словам, голосуют однобоко и под контролем диаспор, между тем, демократия подразумевает индивидуальную ответственность избирателей. Например, легализацию марихуаны в штате Орегон в 2014 году обеспечили голоса некоренных жителей, причем, не без влияния мафии. В итоге каннабис стали в огромных количествах продавать детям, вовлекая их в наркоманию. Белые американцы, буквально «с зубным скрежетом» пишут об этом на различных форумах, отмечая, что «китайцы и многие другие этносы принципиально не ассимилируются из-за своей ментальности».

А за это время, то есть за последние семьнадцать лет, в мире произошли такие перемены, что Сибирь потеряла былую привлекательность для Китая. Во-первых, Москва восстановила свой ВПК, войдя в четверку ведущих геополитических игроков, наряду с США, ЕС и Китаем. Во-вторых, для КНР сейчас стократ важнее интересы в Южно-Китайском море. Можно вспомнить, в частности, банку Рид, которая расположена в восьмидесяти морских милях от острова Палавана. Все-таки Китаю конфликтовать с Филиппинами из-за крупнейшего газового месторождения куда сподручнее, чем с ядерной державой, уверен Бонни С. Глазер, старший советник по Азии Центра стратегических и международных исследований. Тем более что каждый год 5,3 триллиона долларов товарооборота приходится именно на маршруты Южно-Китайского моря, за контроль над которым бьются Вашингтон и Пекин.