Экономический рост Китая по итогам минувшего года составил 6,6% — самый низкий показатель с 1990 года.
Динамика последних лет неумолимо указывает на то, что период сверхбыстрого роста ВВП второй (или первой, смотря по каким показателям считать) экономики мира близится к завершению. Это неизбежно влечет за собой последствия уже для экономики глобальной, которая в некотором смысле привыкла, что КНР растет — и, соответственно, потребляет всё больше и сырья, и промышленных товаров, и технологий. Если Китай остановится, это заденет так или иначе всех, что на фоне многолетней стагнации во всем мире вызывает особые опасения. Подробности — в материале «Известий».
Объективный перерасчет
Прежде всего надо отметить, что даже худший результат за почти 30 лет — это совсем не мало. Из всех крупных экономик мира быстрее в последние годы росла только Индия, что во многом объясняется низкой базой: южноазиатская страна остается очень бедной. США, экономически самое динамичное государство из группы развитых, уже почти полтора десятилетия не может преодолеть планку в 4%, в странах Европы дела еще хуже. ВВП России за 11 месяцев прошлого года вырос только на 1,8%, и вряд ли стоит ожидать серьезного улучшения обстановки в 2019-м.
Да и в абсолютных цифрах ВВП Китая прибавляет очень много. Да, 6,6% — это не фантастические двузначные числа, демонстрировавшиеся Поднебесной в 2000-е годы. Однако тогдашняя китайская экономика была намного меньше. К примеру, в середине прошлого десятилетия КНР могла вырасти на 12%, но в абсолютном выражении эти проценты составляли $400–500 млрд. По итогам же 2018 года ВВП КНР прибавил не менее $1,2 трлн.
Остаются вопросы и к китайской статистике — ее методология до сих пор не до конца понятна, да и огромные размеры страны препятствуют точности подсчета, даже если власти не хотят ничего накручивать (а они очень часто хотят, особенно на местах). Скажем, в 2016 году сразу три провинции страны признались в «рисовании» нужной статистики путем нехитрых уловок.
Впрочем, косвенные данные показывают, что в этот раз китайцы посчитали свою экономику более или менее адекватно. Например, впервые за семь лет рост потребления электроэнергии (6,8%) обогнал рост ВВП в целом. Притом что в этом году основной вклад в подъем экономики внесла сфера услуг, которая в среднем потребляет меньше энергии на производство единицы добавленной стоимости.
Таким образом, цифры по итогам года всё равно получаются неплохие. И всё же тренд очевиден: китайская экономика сближается по темпам роста с экономиками развитых стран. Это будет происходить даже если угрожающие КНР риски так и останутся нереализованными. А их на данный момент более чем достаточно.
Трудности роста
Первый и главный — это демография. Несмотря на переход к политике «двух детей» рождаемость продолжает снижаться. В 2018 году показатель оказался худшим за 57 лет. Что касается численности рабочей силы, то она упала до минимума с 2009 года. Даже если в ближайшие годы тренд будет переломлен, сокращение пула работников в обозримом будущем неизбежно.
Феноменальные темпы роста экономики Китая во многом базировались на массовой перекачке рабочих рук из деревень в города, которая началась еще в 1970-е годы. Процесс закончился в это десятилетие. На его рубеже городское население превысило сельское, а сейчас соотношение уже достигло 60 к 40 — и это без учета значительной части рабочих-мигрантов. Зарплаты этих последних все 2010-е годы стремительно росли из-за снижения конкуренции за рабочие места и увеличения производительности труда.
В 2017 году внутренние мигранты получали в среднем 3,3 тыс. юаней в месяц, или около $500. Это уже сопоставимо с показателями восточноевропейских стран в среднем по экономике (аналогичная цифра для всего Китая будет заметно выше) и намного больше, чем в соседних восточноазиатских развивающихся странах — к примеру, во Вьетнаме она составляет $300–350. Эра дешевой рабочей силы в неограниченных количествах закончилась.
Финансовые проблемы также продолжают нарастать. Суммарный объем долга (государственного, корпоративного и частного) достиг 260% ВВП, что для развивающейся страны показатель немыслимый. Обычно такие цифры можно увидеть в государствах с куда более зрелым и стабильным кредитным рынком вроде США или Японии. Значительная часть этих долгов не обеспечена ничем, и государство на всех уровнях постоянно вмешивается в ситуацию, не давая пузырю лопнуть. Только по официальным данным, объем плохих долгов на руках у банков составил 5,8 трлн юаней.
Усиление долгового бремени приводит к увеличению числа неэффективных «компаний-зомби», которые существуют только благодаря той или иной форме господдержки. Власти периодически пытаются бороться с неограниченным ростом кредитования как на законодательном уровне, так и с помощью ужесточения монетарной политики, но успехи пока не впечатляют.
Еще один фактор неизбежного замедления Китая — энергетика. Китайское экономическое чудо десятилетиями питал уголь, на который до сих пор приходится львиная доля генерации. Экологические нормативы, выполнения которых правительство КНР добивается с начала текущего десятилетия, требуют постепенно отказываться от твердого топлива.
Даже если поверить, что солнечная энергия, которая призвана заменить уголь, будет столь же дешева и эффективна, потребуются многие годы и триллионы долларов инвестиций, чтобы изменить энергетическую структуру огромной страны. Несмотря на рост солнечной генерации почти в тысячу раз по сравнению с 2008 годом, она до сих пор обеспечивает менее 2% энергопотребления Китая. Перестройка энергетики такого размаха наверняка скажется на темпах роста в целом.
Акула мирового капитализма
В довершение всего на власти Китая в прошлом году свалилась новая (хотя и ожидаемая) головная боль. Президент США Дональд Трамп от слов перешел к действиям, введя пошлины на ряд китайских товаров.
Если в ближайшие недели Пекин и Вашингтон не достигнут конкретных договоренностей по торговле, в марте произойдет новое повышение, еще более болезненное. Хотя с 2009 года экспорт не вносит существенного вклада в экономический рост страны, его сокращение, весьма вероятное при дальнейшем росте тарифов, может стать тяжелым ударом.
Обострение отношений с США привело и к проблемам для китайских корпораций, достаточно вспомнить запрет на покупку оборудования ZTE или арест в Канаде топ-менеджера Huawei Мэн Ваньчжоу. Китайцам едва ли приходится уповать на то, что Трамп в 2020 году проиграет выборы — недоверие к КНР сейчас наблюдается среди всех политических сил Америки. Эксцентричный президент просто артикулирует его наиболее прямо и откровенно.
Поезд без паровоза
Что будет с мировой экономикой, если Китай прекратит расти? Как сейчас выясняется, глобализация принесла миру как хорошее, так и плохое. За первое во многом отвечает Китай, который последние 30 лет был витриной этого процесса. КНР вносила ключевой вклад в рост мировой экономики, с середины нулевых даже более существенный, чем США.
Китайцы много производят, но много и потребляют. Так, во многом из-за них нефть сейчас стоит дороже, чем 20 лет назад, несмотря на успехи в альтернативной энергетике или сланцевой индустрии. Только за последние 10 лет потребление Китаем нефти выросло на 5 млн баррелей в день, что составляет почти 5% мирового производства.
Замены Китаю нет и не предвидится: успехи Индии всё же очень далеки от лучших показателей КНР в 1990–2000-е годы. Остальные развивающиеся государства тем более не смогут демонстрировать рост на триллионы долларов ежегодно.
В случае остановки китайской экономической машины, ущерб будет нанесен всем игрокам мирового рынка без исключения. Выльется ли это в новый 2008 год или в многолетнюю стагнацию, предсказать невозможно. В любом случае самый тяжелый удар ожидает сырьевые страны, которые традиционно к таким потрясениям наиболее чувствительны.
Австралия, Россия, Канада, страны ОПЕК — главные бенефициары экономического роста Китая. Именно им нужно уже сейчас думать о мире без исправного локомотива глобальной экономики.
